Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство - Страница 13

Хорошо, пускай негласная — значит, не поздно внести изменения. Мне стало легче. Я оперлась о стол и с надеждой улыбнулась:

— По-моему, там ошибка.

— Правда? — нахмурившись, Элис Данлоп взглянула на меня. Мы много лет работали вместе и отлично ладили.

— То есть мне кажется, что ошибка. Марта Зинсер, главный дежурный родитель в пятом классе.

Выражение ее лица не изменилось.

— Нет, все правильно.

— Да? — Я снова впала в ступор. Поверить не могу, что это правда. Неужели Марта просто вошла к миссис Осборн и заявила, что хочет быть главной? Честное слово, не понимаю. — А она уже в курсе?

— Сегодня я всех обзвоню.

— Да, но…

— Если не ошибаюсь, ты главный дежурный родитель в классе мисс Джонс. Она об этом попросила.

— А миссис Осборн — нет?

Миссис Данлоп, образцовый дипломат, не открывает чужих тайн.

— Сама знаешь, нужно привлекать к работе как можно больше родителей.

— Да, но кому пришло в голову выбрать Марту Зинсер вместо меня?

Элис вежливо улыбнулась:

— Право, не знаю, Тэйлор. Я не участвую в этом процессе. Тебе, кажется, были нужны ксерокопии? Ты их сделала, или ксерокс снова завис?

Глава 4

Вечером я сидела за столом в гостиной и диктовала Брук, но при этом была не в силах сосредоточиться.

Я все еще злилась, что Марту сделали дежурным родителем в классе миссис Осборн. Ведь я не только более компетентна и идеально подхожу для школьной работы — это просто нечестно. Марта не выполняет даже минимальные обязанности. Она ничего не жертвует на аукционы, нигде не бывает, не поддерживает школу материально в отличие от нас с Натаном.

Я не представляю себе, каким образом Марта могла появиться в последнюю минуту и заявить, что хочет быть главным дежурным родителем.

Я работаю в школе не щадя себя. Читаю детям. Провожу часы в компьютерном классе, когда там требуется помощь. Дежурю на переменах и за ленчем. Поход в кино? Я это организую. Крупный проект? Я помогу.

— Дальше, мама.

Я вовсе не ожидаю медали или материального вознаграждения, но просто несправедливо, что человек, который приносит на школьный пикник самое большее салфетки, может стать дежурным родителем и отвечать за все.

— Мама…

Я посмотрела на дочь. Брук жевала кончик косички.

— Все? — спросила она. — Всего шесть слов?

Я заглянула в тетрадку и увидела еще как минимум четырнадцать.

— Нет. Намного больше.

Она положила голову на стол и заныла:

— Ненавижу писать…

Далеко не так сильно, как я ненавижу работать с Мартой Зинсер.

Было половина десятого, девочки уже легли и, надеюсь, уснули. Я умылась со специальной пенкой, потом нанесла крем против морщин на лицо и линию декольте, затем слой увлажняющего лосьона. Но, даже втирая лосьон, непрерывно думала о Марте. Конечно, это нехорошо и несерьезно, но я не желала видеть ее в составе аукционного комитета, не хотела, чтобы она была дежурным родителем.

Бросив последний взгляд в зеркало, я пошла в спальню. Натан уже ложился.

— Не знаю, что делать, но она просто сводит меня с ума…

— Не стоит так расстраиваться, — ответил он, беря со столика книжку и включая лампу. — Ты почти не знаешь Марту. Может, она приятная женщина.

Я мрачно взглянула на мужа. Он не в меру любезен, когда дело касается женщин.

— Ты хотя бы видел, как она одевается? — Я не дождалась ответа. — Натан, она ходит в каком-то комбинезоне. В дурацком комбинезоне и ярких сабо. А ее волосы ты видел?

Натан виновато смотрел на меня поверх книги. Он обожает читать в постели. Делает это каждый вечер, с тех пор как мы поженились.

— Послушай, я даже не знаю, о ком ты говоришь.

— Да. Если бы ты ее видел, то сам бы понял, почему я не потерплю ее в составе аукционного комитета.

— С какой стати ей быть в аукционном комитете, если она всего лишь дежурный родитель?

— Потому что она будет отвечать за пятый класс и его проекты. Это значит, что нам придется работать вместе. А я не могу. Не могу с ней работать, не могу общаться каждый день.

— Ну так не общайтесь.

Я села на край кровати.

— Но нам придется!

— Пишите письма, — предложил Натан и снова принялся за книгу.

Я взглянула на обложку. Еще один исторический роман. Не могу понять, почему Натан так любит читать о войне.

— Ты ведь его уже читал, когда мы были в Сан-Вэлли.

— Это продолжение.

Я вернулась в ванную и снова стала рассматривать в зеркало шею и лицо. Маленькие тонкие морщинки возле глаз, складочки между бровями и на лбу. Видимо, пора вновь прибегнуть к помощи ботокса. Я делала это всего лишь дважды — в этом году, вероятно, придется больше.

— К слову, о Сан-Вэлли… если мы снова туда собираемся на Рождество, нужно заказать билеты заранее. Чем ближе к декабрю, тем дороже.

— М-м-м…

Я натирала лосьоном руки, уделяя особое внимание локтям.

— Помнишь, в прошлом году мы тянули до последнего и в итоге заплатили за билеты почти шестьсот долларов? За такую сумму можно провести выходные на Гавайях. — Я переключилась на ноги и ступни. — Просто глупо. Сан-Вэлли всего в двенадцати часах езды отсюда, а Гавайи — в пяти тысячах миль, если не ошибаюсь.

— Две тысячи шестьсот, — ответил Натан из-за книжки.

Я потянулась за новой порцией лосьона и мельком посмотрела на свой профиль. Наклонилась ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть получше. Поры расширились. Почему? А на верхней губе и подбородке появились какие-то странные волоски. Кошмар.

— Позволим девочкам пригласить подруг или поедем только семьей?