Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство - Страница 89

— Они тоже смогут, если постараются.

— А ты постарайся получше относиться к себе.

Я потерла переносицу.

— Ты мой босс. Я сойду с ума, если ты вдобавок станешь моим психологом.

Марта засмеялась и провела руками по волосам.

— Ненавижу психологов. Возможно, потому, что нуждаюсь в них больше, чем кто бы то ни было… — Она внезапно сменила тему. — Так что же ты натворила, если тебя выгнали из аукционного комитета?

В горле возник комок. Я покачала головой.

— У них должна быть причина, — настаивала Марта.

— Я безответственна в финансовых вопросах, — с трудом выговорила я.

— Ты растратила аукционные деньги?

— Я растратила деньги Натана.

— Но это твои деньги и твое дело. Ты всегда была ответственной по отношению к чужим деньгам. И чужому времени.

— Но меня даже не стали слушать, и самое ужасное — так и должно быть. В детстве я поняла: если делаешь ошибки в личной жизни, страдает твое общественное положение. Одна ошибка — и тебя заклеймят.

— Только если ты позволишь себя заклеймить.

Нет, в жизни не все так просто…

— Тэйлор, если ты в чем-то и ошиблась, так исключительно в том, что наделила других слишком большими полномочиями. Твои друзья не всемогущи. Они не имеют права тебя унижать…

— Имеют. И делают это.

— Потому что ты им позволяешь! — Марта гневно повысила голос. — Ты твердишь себе, что другие важнее и лучше…

— Неправда.

— Тогда почему их мнение значит для тебя больше, чем твое собственное?

Я молчала.

— По-моему, ты решила, что, если у людей есть деньги, у них есть и власть, и влияние…

— Но это действительно так, — коротко ответила я. — Богатых все уважают. К богатым прислушиваются.

— По-твоему, человеку нужны деньги, чтобы его уважали?

Я вспомнила Южную Пасадену, где выросла. Вспомнила, как пошатнулись папины дела, когда мама ушла. Вспомнила сплетни и скандалы. Нас с сестрой дразнили. Высмеивали. Папа окончательно лишился присутствия духа, прятался от людей.

— Может быть…

— Знаешь, Тэйлор, если уважение действительно можно купить за деньги, то почему сейчас я уважаю тебя сильнее, чем раньше, когда ты повсюду была главной?

Должно быть, она заметила выражение моего лица — и кивнула.

— И я не просто уважаю тебя, Тэйлор. Ты мне нравишься. Я тобой восхищаюсь.

— Ты восхищаешься мной?!

Марта не сводила с меня глаз.

— Ты делаешь то, чего боятся многие женщины. Руководишь большими, серьезными проектами. Если кому-то требуется помощь, ты тратишь свое время. Если кто-то не может справиться, ты принимаешься за работу рядом с ним. Ты делаешь то, на что не способны большинство. Ты отдаешь. Отдаешь окружающим саму себя и ничего не просишь взамен.

Марта говорила так искренне и добродушно, что я не отрывала взгляда от бокала, не решаясь выказать, насколько меня растрогали ее слова. Она не знает, как я мечтала услышать нечто позитивное в свой адрес.

— Ты похожа на мою дочь, — продолжала Марта. — Ева хочет, чтобы все ее любили и одобряли. Не потому, что она слабая, не потому, что ей действительно нужно одобрение. Но она очень чувствительная. Она заботится о других. Еве нравится приносить людям радость, но я пытаюсь внушить ей, что нельзя просто взять и переложить свое счастье на других. Не всегда можно сделать человека счастливым. Одни просто не хотят радоваться, другие ищут, на кого бы свалить вину… — Лицо у нее было встревоженное. — Возможно, пора тебе заткнуть свой внутренний голос. И сделать так, чтобы на его месте зазвучал другой. Тот, который будет говорить комплименты.

— Марта… — попыталась возразить я, но она смотрела на меня так пристально, что я смутилась.

— Мы не такие уж разные. Я вообще сомневаюсь, что женщины сильно отличаются друг от друга. И отчего-то у всех нас в голове звучит этот противный внутренний голос, который твердит, что мы ужасны и никогда не станем лучше.

— И у тебя тоже?

Она поморщилась:

— Да. Но однажды мне надоело выслушивать всякие гадости и я велела голосу замолчать. Наверное, тебе следует поступить точно так же.

Я недоверчиво взглянула на нее:

— И что говорил твой внутренний голос?

— Что я не способна пробудить любовь. Что обречена на поражение. Что ни один мужчина меня не захочет. Что ни один мужчина не будет мне верен… — Марта пожала плечами. — Обычные страхи. Но я от них устала. Надоело, что из-за этого мне все время плохо… — Она подалась вперед и похлопала меня по плечу. — Может быть, пора перестать думать об ошибках, Тэйлор. Лучше поздравь себя со своими достижениями.

* * *

Вечером, после ухода Марты, когда девочки уже спали, я мыла посуду и думала о том, что было.

Марта сказала мне много. Так много, что голова раскалывается до сих пор.

Но вот что главное: я перестала доверять себе, доверять собственному внутреннему голосу, потому что он лжет. Он действительно говорит гадости… обо мне. И это продолжается бесконечно — он критикует все, мои мысли, чувства и поступки.

Ты все испортила.

Ты все сделала неправильно.

Ты всегда все делаешь неправильно.

Ты виновата.

Ты не сможешь исправить эту ошибку.

Ты ничего не сможешь справить.

Ты дура.

Ты ленива.

Ты беспечна.

Ты рассеянна.

Ты непрактична.

Ты эгоистка.

Ты плохой человек.

«Ты плохой человек», — мысленно повторила я, загружая посудомоечную машину и понимая, что этот голос — часть ужасающей пустоты внутри меня. Я поняла, что каким-то образом сама ее создала. Невзирая на свои недостатки, я люблю дочерей и изо всех сил стараюсь о них заботиться. Я тщеславна и горда, но очень люблю Натана, люблю всем сердцем. И стараюсь исправиться. Всегда старалась.